Гармония чувств - Страница 40

Скулы его окрасил легкий румянец. Что могло это значить? И Мария вдруг поняла все. Он решил, что она больше не вернется!

— Елена приехала десять минут назад, — сообщил Георгий.

— О нет… — Мария похолодела.

— Я решил, что у нас нет выбора: мы должны во всем ей признаться, — решительно продолжал Георгий. — Слишком многим известно, кто ты на самом деле такая. Малейшая оговорка, ложь, полуправда-и все тотчас выплывет наружу. Я не могу так рисковать.

Решительно взяв за руку, он повел ее в дом. Мария попыталась высвободиться.

— Сделай это сам!

— Признание должно исходить от нас обоих… Елена с очаровательной улыбкой встала, приветствуя их. Сердце Марии тотчас ушло в пятки. Господи, что сейчас будет?!

Вошла горничная с подносом и принялась разливать кофе. Это длилось, казалось, целую вечность. Но вот дверь за горничной закрылась и…

Елена устремила на Марию проницательные темные глаза и покачала головой.

— По правде говоря, игра зашла чересчур далеко, — мягко произнесла гречанка. — Но, должна сознаться, есть нечто бесконечно трогательное в попытках Георгия объяснить необъяснимое и защитить меня. Мне следовало бы заговорить много раньше. Даже когда он был мальчишкой, то не мог лгать, глядя мне в глаза…

Георгий, как раз помешивающий ложечкой кофе, вздрогнул так, что расплескал половину содержимого чашки.

— Ты хочешь сказать, что…

— Я знаю о существовании Марии вот уже почти двадцать лет, — созналась Елена, тактично не глядя на растерявшегося Георгия и делая вид, что не слышит сдавленного женского вскрика. — Ты должна извинить меня: я не сразу узнала тебя, Мария Росария. Но стоило Георгию назвать твое имя, как я тотчас поняла кто ты.

— Двадцать лет-?., — потрясение пробормотал Георгий, глядя на миниатюрную гречанку.

— Алессандро никогда не умел скрывать своих чувств. Когда он впервые получил по почте фотографию Марии, то был вне себя от отчаяния. Я нашла ее у него в ящике стола, там же была и записка от ее матери, Сознаюсь, Я была сражена наповал, но в то время меня более всего заботила одна мысль-как сохранить наш брак. Да, я могла припереть его к стене, но чего бы я достигла? Мне было очевидно, что он терзается, что боится быть разоблаченным. Я не могла его потерять. Возможно, я совершила ошибку…

— Нет. Если бы ты открылась ему, он не смог бы оставаться твоим мужем, — глухо уронил Георгий.

— Ему и так нелегко пришлось. — Гречанка взглянула на Марию и тяжело вздохнула. — Я всю жизнь без особых усилий получала все, что хотела. Кроме одного… Когда я родила мертвого сына, когда поняла окончательно, что матерью никогда не стану, то выплеснула всю свою боль и отчаяние на мужа. Я гнала его прочь. Говорила, что хочу быть одна… Немудрено, что у него появилась другая женщина…

Георгий нахмурился.

— Я и не подозревал, что вашему браку что-то угрожало…

— Это было еще до того, как у нас появился ты. Я позволяла Алессандро хранить тайну, заботясь еще и о собственной гордости. Когда мне стало известно, что мать Марии вышла замуж, я почувствовала себя в безопасности. И все-таки я не раз делала попытки отыскать фотографии Марии, но Алессандро поместил их в сейф, куда никому, кроме него, не было доступа.

— Все эти годы… вы знали обо мне! — одними губами прошептала Мария.

— Но мне и в голову не приходило, что Алессандро тебя нашел. Я знала, что давным-давно он разыскивал тебя, но поиски не увенчались успехом. Когда же полгода назад он сделался вдруг таким счастливым и жизнерадостным, я сначала заподозрила, что у него с кем-то тайный роман… — Темные глаза Елены смотрели устало, но очень по-доброму. — Я нисколько не сожалею, что он отыскал тебя, Мария. Я счастлива, что перед смертью Алессандро успел побыть рядом с тобой. Мне хорошо известно, что это для него значило…

Мария облизнула пересохшие губы.

— Вы… вы удивительная женщина.

— Секреты никого еще не довели до добра, — продолжала гречанка. — Мне известно также и об условиях его завещания. И я буду искренне благодарна, если кто-нибудь из вас двоих объяснит, действительно ли вы женаты или только делаете вид…

— Мы изображаем, что… — начала было Мария, но Георгий не дал ей договорить:

— Черта с два!

— Впрочем, возможно, я немного поторопилась с этим вопросом? — Елена отставила пустую кофейную чашечку. — Но если вы соблаговолите оставаться в браке до тех пор, пока не осчастливите меня внуком, я буду безмерно вам благодарна. Я так долго этого ждала…

Опустив пылающее лицо, Мария изучала свои пыльные кроссовки. Она не могла поднять глаза на Георгия, потому что прекрасно поняла, что на самом деле хотела сказать ей вдова отца. Елена яснее ясного давала понять, что готова признать ее полноправным членом семьи.

— Куда ты направляешься теперь? — обратился тем временем Георгий к матери.

— Я планировала нанести вам краткий визит, чтобы все наконец прояснить. Я поживу в Кастель ди Сангро как-нибудь в другой раз. Кстати, Мария… — Мария нервно вздрогнула и подняла глаза. Елена улыбалась. — Твоему отцу удалось в свое время уговорить мать не продавать фамильные портреты, хранившиеся в усадьбе. Я была бы счастлива, если бы они вновь заняли подобающее место на стенах этого дома.

— Твоя мать могла бы переплюнуть любого дипломата, — пробормотала Мария, глядя вслед удаляющемуся лимузину. — Она здорово умыла нас обоих…

И тут ее словно током ударило. Елена знает все. Теперь незачем продолжать спектакль. Можно спокойно разводиться. Вдова Алессандро до основания разрушила карточный домик, коим, без сомнения, был их дурацкий брак.